Для нас, ребят из Мосс Сайда, Сити был волшебством. Мы специально бегали через Уитворт Парк, чтобы посмотреть на команду, которая, с очередным трофеем, ехала в открытом автобусе по Оксфорд Роад, на великолепный празднество на площадь Альберт. Молодежь всегда болеет за победителей, и потому в наши дни все подростки носят футболки МЮ. У нас в юности были свои кумиры.

Я видел свою первую игру в пять лет, сидя на отцовских плечах, с того места, что сейчас называется Норт Стэнд. Мой отец был страстным болельщиком Сити, у него были сезонные абонементы на почти тридцать сезонов и он до сих пор посещает каждый домашний матч. Он начал брать меня и Дональда, как только мы подросли, перенося нас через турникеты: в то время было необязательно платить за детей, если вы знали контролера на входе. Конечно, мы были слишком малы, чтобы интересоваться игрой. Вместо этого мы играли в пятнашки, путались под ногами у взрослых и лишь изредка, если Сити забивал прыгали и радовались: и так до тех пор, пока не матч не заканчивался. Но когда мы стали более взрослыми и более независимыми нам хотелось ходить на матчи с друзьями, а не с отцом. Мы всегда полагались только на себя, но беда была в том, что у нас никогда не было денег. Многие парни из моего района болели за МЮ, но они очень редко ходили на Олд Траффорд, потому что туда надо было ехать на автобусе и, следственно, платить деньги, а их не было. Мы частенько пытались вписаться на стадион через стену или перепрыгнув турникеты. И только, когда мы начали сторожить машины у нас появились деньги на билет.

Любой из тех, кто приезжал на матчи в места вроде Мэйн Роад2 или Энфилд3 на машине сталкивался с маленькими сорванцами, которые подходили и спрашивали: "Мистер, могу я присмотреть за вашей машиной". Конечно, можно было сказать "Нет", но потом всю игру вы проводили в беспокойстве и в голову вам лезли мысли о том, что маленькие ублюдки могут разбить ваш новый и дорогой Форд Эскорт. Мы вскоре просекли эту фишку и стали неофициальными служащими парковки в районе Акомб Стрит - Грейт Вестерн Стрит. Любые конкуренты безжалостно изгонялись и наша первая схема направленная на заколачивание денег заработала. Некоторые особо отмороженные предлагали заплатить нам после игры, чтобы мы не свалили с деньгами, но большинство предпочитало просто откупиться от нас на всякий случай. Конечно были некоторые упрямые идиоты, но потом они всегда находили свои машины с проколотыми колесами или со спичкой в клапане. Перед матчем мы набирали столько денег, сколько могли, потом, в пять минут третьего уходили на футбол, а за 15 минут до конца приходили опять и ждали тех, кто не заплатил. Несколько раз машина, за которой мы обещали присмотреть оказывалась ограбленной или ее забирали полицейские. Тогда мы мгновенно исчезали. Очень редко кто-нибудь из "клиентов" пытался найти нас и наказать, и, хотя полиция знала, чем мы занимаемся, она не обращала на нас внимания. Для копов мы были детьми. Наш первый опыт футбольного насилия был связан с нашим способом зарабатывания денег. В начале 70-х, уж не помню в каком году точно, Вест Хэм играл на Мэйн Роад, и после игры начались беспорядки. Парни дрались около стадиона, и, постепенно, насилие выплеснулось на близлежащие улицы - наше место работы. Фаны Вест Хэма атаковали отовсюду, разбивая витрины, и ребята из нашей тусовки сделали ноги, но я и мои братья остались с парнями из Сити. Мы не сделали ничего особенного, но друзья потом говорили "Вы видели? Братья Фрэнсисы бились!". Постепенно, я начал больше интересоваться футболом. В середине 70-х Сити играл еще очень хорошо. В 1974 мы вышли в финал Кубка Англии, но проиграли Вольверхэмптону. Через два года Сити наконец выиграл этот трофей, победив Ньюкасл 2-1. Дэнни Тюарт забил тогда потрясающий гол головой. Я был тогда на Уэмбли и до сих пор помню тот великий день. Дело в том, что это была единственная победа Сити, которую я видел в живую, не считая переходов из Первого Дивизиона в Высший. В 1977 клуб снова вышел в элиту английского футбола, но в то время меня уже интересовало больше то, что происходило за пределами поля. Деньги, заработанные на машинах значили то, что я мог посещать матчи достаточно регулярно в компании своих друзей, а не с отцом, а это в свою очередь значило, что я могу делать все, что угодно.

В те годы Сити не считался клубом, имеющим серьезную фирму. Руководство гордилось тем, что вокруг его (клуба) матчей сложился имидж игр, которые можно посещать семьей, не боясь эксцессов. Они гордились программой "Ребята в синем", которая побуждала молодежь ходить на матчи в атмосфере мира и счастья. Все это дерьмо! Для меня все они идиоты. У меня был простой взгляд на такие вещи: если ты не хочешь драться за свой клуб, ты не фан Сити. Примитивно, я знаю, но от этого никуда не денешься. Чем больше я занимался этим, тем больше я становился одним целым с Сити, и, если кто-нибудь говорил грубо о самом клубе или его фанатах - помяни Господи душу его грешную. Мэйн Роад просто должен был стать колыбелью футбольного насилия. Болельщиков было без меры, ограждение легко ломалось, а полицейский контроль был просто смешным. Фанаты из других городов легко могли потеряться блуждая в лабиринте улочек и тупиков, прилегающих к стадиону, особенно ночью. Мы же знали каждый закоулок и нам не приходилось долго думать куда прятаться, где ждать и как уходить. Гостям, обычно, предавался полицейский эскорт, но мы знали множество мест, откуда можно прыгать и при этом не быть вычисленными копами. Полиция обычно реагировала уже после начала драки, а, что касается предупреждения беспорядков, тут она была бессильна. Можно было сделать все, что угодно и уйти безнаказанно. Мы начали ходить на Киппакс - одну из трибун Мэйн Роад. Это был наш "энд"4, здесь собирались все: и хулиганы, и роллиганы, и, неоднократно наш сектор служил мишенью для атаки вражеских фирм. Вообще, основной целью хулиганизма середины 70-х было нападение и захват сектора вражеских фанов, будь то Коп в Ливерпуле, Стредфорд Энд у МЮ, Шед у Челси или Шелф у Шпор5. Стратегия того времени была следующей: парни приезжали нехилыми мобами, вычисляли "энд" своего противника и затем пытались захватить его. В такой акции кто-то всегда мог попасть под раздачу, но кулаки и ноги всегда здорово обрабатывали домашних фэнов, а потом вмешивалась полиция и "гости" могли быть взяты в оцепление и выведены с сектора или на кромку поля, откуда под сопровождением полиции они направлялись к рукоплещущему гостевому сектору. Полиция очень редко спрашивала на входе про то, откуда ты приехал, а внутри не было разделительных решеток. Даже на дерби Сити-МЮ фанаты обеих клубов были разделены лишь длинной веревкой. Среди молодых хулиганов особенно популярным развлечением тогда было снимать розы с противника. В то время розу носил каждый уважающий себя фанат: на шее, на руке или на поясе. Обычно, подрезать шарф было не трудно: подбегаешь к человеку сзади, сдергиваешь шарф и убегаешь с ним - это значит, что день не прошел впустую. В Понедельник идешь в школу, демонстрируешь свой трофей, и ты - герой дня. Стена моей спальни была покрыта розетками, и я стремился собрать по одной от каждого клуба в Первом Дивизионе. Особенно много у меня было роз Лидса. Мода для тинейджеров тех лет была немного странной: двухцветные панталоны и ботинки с большой подошвой, а также разноцветные карманы - чистые клоуны. В семидесятые фанаты одевались хуже всего. Все белые парни носили длинные волосы, а черные - большие африканские прически, которые сегодня не вызвали бы ничего, кроме смеха. Дни матчей напоминали сцену не то из фильма ужасов, не то из комедии: везде шарфы, фальшфейера, здоровые флаги и непонятная одежда. Сейчас парни иногда носят маленькие значки на отвороте воротника, чтобы показать свою принадлежность к клубу, но все вышеописанное было в моде до того, как престижно стало носить дорогую одежду. Должен признать, что Кокни6 всегда одевались лучше, чем парни из Манчестера. Я и мои братья никогда не имели много денег, чтобы покупать дорогую одежду, но если мы просили у матери то, что уже носил каждый, то она в лепешку разбивалась, но доставала нужную сумму. Мы были модными парнями с Севера (хотя могу сказать честно - я никогда не носил дорогих полупальто).

В середине семидесятых мода изменилась. Популярными стали белые куртки или Кромби, прически а-ля скинхед и бейсбольные ботинки или же Доктор Мартенс.

Необходимыми аксессуарами оставались розы и нашивки. Мне казалось, что это круто, но мой отец просто ненавидел такой стиль. Он считал всех, кто одевается так, грязными хулиганами и бандитами, что было не так уж далеко от истинны и он начал меня фигарить, потому что мои волосы становились все короче и короче. В итоге, я отнес свои Др. Мартенс к другу и одевал их только для того, чтобы идти на матч, где мой отец не мог меня увидеть. Моя мать имеет свой взгляд на тогдашние события:

"В первый раз, когда я поняла, что дети участвуют в беспорядках, к нам в дом пришел полицейский из нашего района: усталый и старый человек. Он сказал: "Я только что отнял это у Дональда, пока ничего не случилось"- и протянул мне канцелярский нож. Тут, оживленно беседуя зашли сыновья. В Ливерпуле мы бывало трепались на уличном жаргоне и дети пришли, что-то задумав, и начали разговаривать как раз на этом жаргоне. Они не осознавали, что мне понятно каждое слово и продолжали разговаривать о какой-то драке. Не в силах сдержаться, я рассмеялась и тогда они спросили: "Мам, почему ты смеешься?" Я ответила: "Дети я все поняла, все, что вы говорили". Эзра всегда выходил из себя, потому что он не мог понять о чем шла речь, и ребята спокойно трепались о разных драках и погромах прямо у него перед носом. Но постепенно мы начали узнавать больше о том мире, в котором жили наши дети. Однажды, они пришли в порванных куртках и сказали, что в игре ребята слишком сильно держали их, но я заметила, что это ложь - все они были просто посечены ножами для резки бумаги". Все ребята из нашей тусовки выучили уличный жаргон, способ постановки слов таким образом, что фраза выходила просто нечитабельной для того, кто не знал этот язык. Мы могли разговаривать рядом с чужими парнями или полицией, что было очень полезно, потому что вскоре большинство полицейских на Мэйн Роад знали меня по имени. Меня знали в этом районе, и если происходили махачи, то я всегда был недалеко. В дни матчей они задерживали меня или Дональда и иногда говорили: "Слышь, Фрэнсис, вали отсюда. Мы знаем, что ты пришел не просто так". Если мы приходили небольшой фирмой, они разгоняли нас и тогда я посылал их последними словами. Несколько раз мне приходилось скрываться от копов, но они обычно оставляли меня в покое, что вполне устраивало меня. Ничего не может быть хуже, чем полицейское досье на тебя, уж в этом то можете мне поверить. Впервые меня арестовали за угон машины в Мосс Сайде. В то время люди редко запирали машины, и вот пятеро из нас влезли в эту дешевую двухдверную тачку, припаркованную на улице. Мой приятель Вернон Доур заявил, что умеет водить. Я нашел в бардачке шарф, бейсболку и темные очки, напялил все это на себя, и мы поехали кататься. Но уже через несколько минут полицейская машина села нам на хвост.

Вернон сказал: "Я не остановлюсь". "Так и не надо, дубина"

Он ударил по газам, и мы пытались уйти от погони, проехав через Ардвик и Мосс Сайд и обратно. Сегодня нас взяли бы сразу, но тогда полицейские машины были моделей Моррис Минорс7 или что-то вроде. Наконец, наша машина все таки сломалась где-то в Ардвике, мы бросили ее и убежали. Я залез на какую-то крышу и там затаился. После получаса я подумал, что должно быть все успокоилось, слез и пошел в свой район. Я был настолько туп, что даже не снял кепку и шарф. Мимо меня проехал полицейский автобус. Внезапно я услышал визг покрышек об мостовую: полисы развернулись и подъехали ко мне. Я попытался перепрыгнуть через забор в парк, но коп выпрыгнул из машины и схватил меня.

"Я арестую тебя за поездку на чужом авто без разрешения, маленький бандит".

Он отвез меня в полицейский участок Уитуорт Стрит. Вернон уже сидел там.

"Скажи, что меня там не было, Микки"- прошептал он, когда мы сидели рядом на скамье.

Копы позвонили матери, и вскоре она, как буря, влетела в участок и вошла в камеру, где офицер разговаривал со мной. Бац! Она врезала мне с правой по морде.

"Ты, маленький ублюдок! И это та жизнь, которую ты хочешь?"

Я был полностью унижен. Уроды-полицейские чуть не лопались от смеха. Они решили, что лучше всего меня накажут дома родители и отпустили меня. На улице я расплакался как ребенок. "Извини, мама. Зачем ты меня ударила?" "Не думай больше о тех ублюдках внутри. Я должна была показать им, что я хорошая мать. Ну а теперь пошли, я куплю тебе Кентукки8". Она обняла меня, и мы пошли по Оксфорд Роад покупать гамбургер. Очередные неприятности с полицией случились, когда я с одним из Райанов катался на мотоцикле до наступления положенного возраста и, следственно, без прав. Пришлось платить штраф. Следующий арест был куда более серьезным. Я врезал полицейскому, но в этом не было моей вины. Я снова был с Райанами, и они упросили мою мать отпустить меня в клуб Карусель, находившийся в Мосс Сайде. Было около семи вечера. Мы забили стрелку: они подходят из своего дома, я из своего. По пути им попался ящик с бутылками и они разбили или выбросили несколько из них. Полицейский, одетый в грязную гражданскую одежду должно быть прятался неподалеку, потому что он быстро схватил их. В это время я вышел из за угла и увидел какого-то бомжа, который вдобавок пытался бить моих друзей. Я, конечно, подбежал и врезал ему. Он закричал, что он полицейский и схватил меня. Откуда не возьмись понабежало еще больше копов. Произошла стычка и мне сломали нос. Они здорово отделали меня. Потом, правда, довезли меня до дому и один сказал отцу, чтобы тот доставил меня в госпиталь, но отец был в гневе и отказался. Я снова предстал перед судом и был присужден к штрафу, хотя я до сих пор думаю, что офицер, повязавший меня, чувствовал себя виноватым. Он понял, что я лишь защищал своих друзей. После этого я видел его несколько раз, в основном в пабах, и он всегда покупал мне пиво. Мой первый выезд был на товарищескую встречу с Уиган Атлетик. Мне было 15 или около того. Несколько парней из нашей тусовки решили поехать, благо это было недалеко. Уиган - маленький рабочий город в 12 милях от Манчестера, очень силен в регбийной лиге. Но мы то не были нигде до этого, и нам казалось, что это так же далеко, как полететь на Луну. Мы доехали до центра города на автобусе, в количестве 15 рыл. Там уже собирались здоровые толпы фанов Сити. Тогда я не знал никого из главных бойцов Сити. Мы просто считали себя сильнее всех. Мы выпили, пошли на матч, посмотрели, как Сити выиграло и ушли. Тогда то все и началось. Махач, люди, бегающие туда и обратно: одни, чтобы присоединиться к драке, другие - чтобы убежать. Упавших добивали ногами. Это было ужасное зрелище, но я уже начинал ловить кайф от всего происходящего. Мы знали, что по одиночке нас отоварят и, потому, старались держаться вместе. Мы неслись по улицам, атакуя Уиган, беспорядочно засылая налево и направо удары кулаками и ногами. На автобусной станции было еще одно небольшое столкновение и никто серьезно не пострадал. Меня схватил полис и дал мне затрещину, но я вырвался и скрылся в толпе. На обратном пути в автобусе все говорили одновременно, смакуя истории о недавнем побоище.

"Ты видел как я грохнул того парня?"

"Офигеть, а я думал тебя повязали"